Повелители Марса (ЛП) - Страница 9

Авреем отбросил мысли о благоговении Тота Мю-32, зная, что секундная невнимательность может стоить жизни, когда находишься в сотнях метрах над твёрдой стальной палубой.

Он продолжил спускаться по лестнице и даже несмотря на наушники, шум в храме-кузне оставался почти оглушительным. По периметру храма подобно скелетам зауроподов с огромными шеями возвышались мощные машины, над ними по подвешенным рельсам грохотали арочные краны, перемещая контейнеры, которые весили тысячи тонн, с лёгкостью кадианца, несущего вещмешок. Магос Тарентек лично работал на осевой линии храма-кузни, занимаясь самыми большими и тяжёлыми контейнерами. Его составные загрузочные руки свисали из центрального машинного хаба, где покоились органические части тела фабрикатуса ковчега, как биологические остатки принцепсов богов-машин.

Большинство контейнеров, загруженных огромными корабельными кранами, содержали модульные адамантивые пластины и элементы конструкции для нижних палуб. Километры обшивки оторвались от корпуса «Сперанцы» из-за путешествия сквозь Шрам Ореола и огня орудий военного корабля эльдар — сделав целые районы ковчега Механикус непригодными для проживания. Кузницы на носу производили для ремонтных бригад миллионы метрических тонн крайне необходимых комплектующих, но Авреем опытным глазом видел, что темп замедлялся, потому что поставки сырья на «Сперанцу» исчерпывались.

Он добрался до одной из транзитных галерей на отвесных стенах храма-кузни и остановился отдышаться. Воздух здесь был горьковатым и электрическим с резким химическим привкусом, вызывая у работавших тут людей острые боли в горле и повышенные затруднения дыхания. Это наряду с месяцами на нижних палубах и изнурительными сменами в перерабатывающих залах или на заправке плазменных двигателей, плюс недосыпание и только питательная паста для поддержания сил подкосили некогда крепкое телосложение Авреема. Ежедневные дозы шайна Хоука мало помогали, но порой они были единственным, что могло заставить уснуть.

Он провёл рукой по бритому черепу, решение, которое он и собратья-крепостные приняли в порыве справедливого негодования на желание Механикус превратить их в дронов, впрочем, на взгляд магосов они ими и были. Хотя действия во время атаки эльдар несколько улучшили их судьбу, гнев Авреема на бесчеловечное отношение к крепостным с нижних палуб всё ещё тлел, как присыпанный огонь. Их содержали, как рабов и рассматривали просто как активы, цифры и смертные ресурсы, что превращало существование крепостных в кошмар, который мог закончиться только смертью.

Механикус же считали, что для крепостных честь служить так Омниссии!

Авреем сплюнул комок масляной мокроты и вернулся на лестницу. Внизу он увидел Хоука и Койна, спускавшихся из вспомогательных кабин, откуда они управляли артикуляцией и связью различных соединителей с перемещаемым грузом.

На палубе их ожидали две фигуры в капюшонах, одна в красно-золотой мантии надсмотрщика Механикус, а другая закутанная в чёрный плащ кающейся смерти. Оба человека преданно посмотрели на него. Авреем не любил говорить ни с одним из них, правда Расселас Х-42 и не был многословен.

Наконец он спустился на палубу и снова вдохнул насыщенный химикатами воздух.

— Хорошая смена, — произнёс Тота Мю-32. — «Виртанен» сработался с вами.

— Он — хороший кран, — ответил Авреем. — Меньше, чем тот, к которому мы привыкли, но у него есть сердце.

— Он — не «Савицкас», — добавил Койн, повторив ранние мысли Авреема.

Хоук пожал плечами. — По мне один подъёмник такой же, как другой, — сказал он.

— Это показывает, как ты разбираешься в кранах, — сказал Авреем. — Чем ты занимался на Джоуре?

— Избегал работы изо всех сил, — язвительно заметил Койн, поведя плечами, чтобы уменьшить зуд пересаженной кожи на спине, куда попал острый осколок диска эльдар.

— В точку, — подмигнул Хоук. — После того, как меня вышвырнули из полка, я работал в основном на Карго-8с, перемещая контейнеры между складами и суборбитами. Хотя это тяжёлое занятие в сравнении с модератусом крана.

Авреем удивлённо посмотрел на Койна, и напарник скрыл усмешку от мальчишеского энтузиазма Хоука. Месяц монотонного труда и он дважды подумает о том, чтобы сравнивать работу во вспомогательной кабине крана с чем-то похожим на роль модератуса титана.

— Можно? — спросил Тота Мю-32, протягивая руку и собираясь осмотреть новую кожу на висках и лбу Авреема. Тот кинул, а Расселас Х-42 напрягся от фамильярного прикосновения надсмотрщика. Авреем махнул аркофлагелланту успокоиться. Неважно сколько раз Авреем велел ему перестать считать определённых людей угрозами Расселас Х-42 по-прежнему рассматривал всех приближавшихся, как потенциальных убийц.

Хотя теперь на нём были просторные одеяния, тяжёлые рабочие ботинки и кевларовый бронежилет, подогнанный под невероятно мускулистую фигуру, Расселаса Х-42 не возможно было принять ни за кого иного, кроме палача, кем он и был. Пусть сейчас его руки и скрывали широкие рукава мантии кающегося грешника, они оставались блестящими серебром электро-цепами, способными с одинаковой лёгкостью разрывать сталь и кости. Затылок и макушку черепа защищал металл, а на лбу гордо покоилась круглая Шестерёнка Механикус из кроваво-красного железа. В тенях под капюшоном сверкали острые металлические зубы, и вспыхивающая боевая оптика мерцала тусклым вишнёво-красным светом.

— Знаете, вам совсем ненужно носить командную гарнитуру, — сказал Тота Мю-32. — Если вы сконцентрируетесь сильнее, то унаследованные от отца аугметические глаза смогут показывать инфосферу более эффективно.